«Махновщина» в ...театре началась с приходом директора, которая начала с того, что заткнула «самокритикующие» рты своих служащих немедленным и безапелляционным увольнением, погналась за легкой наживой, терроризировала работников и даже посетителей своей грубостью и т.д. и т.п.

Вооружившись званием директора, она определенно заявила: «Я покажу, как надо работать! Утру нос всем директорам, работавшим тут до меня. Я разгоню осиное гнездо, которое они тут свили» И пошла, понесла «без ветрил и без весла». С начала октября по сегодня из «осиного гнезда» были уволены: кассирша, прослужившая в этой должности семь лет; уволена «за долгий язык» самокритики кассирша - вдова, прослужившая шесть лет без единого замечания; сторож, трезвый, дельный работник, прослуживший год; уборщица, хорошая работница, прослужившая год; два музыканта-скрипача, прослужившие около десяти лет и уволенные потому, что «директор не любит, когда скрипка пищит», виолончелист, уволенный потому, что «публика все равно не слушает музыку, а только смотрит»; пианистка, служившая с основания ….театра, уволена за то, что ее зовут Муза. Итого – девять квалифицированных и высококвалифицированных работников выброшены одним росчерком пера «служительницы искусства»!

Директор с аппаратом груба до невозможности: в выражениях может соревноваться с любым извозчиком. Из-за грубости и нераспорядительности уходят старейшие работники, сбежали отысканные «хорошие» сторож и уборщица.

Чрезвычайно груба, цинична, бестактна она с посетителями. В середине октября вывела из ложи двух военных, т.к. последние были без билетов. 15 ноября дала распоряжение повысить норму продажи билетов. Было перепродано около сорока мест. Публика возмутилась – негде было не только сидеть, но и стоять, а директор заявила:

- «Не большие баре… на коленках постоят… деньги надо!»

А если несчастный случай? Кто дал право этому «унтеру Пришибееву» в юбке нарушать узаконенный порядок?

Разогнав всех «кричащих и пищащих» для экономии средств, директор берет хозяйственника для работы только «по стульям и занавескам» спецставкой, тогда как сама сидит, сложа руки, и рассказывает своим служащим, а подчас и посетителям постыдно-сальные анекдоты… Но это ли называется массовой работой?

Что же делает местком? Почему не одернет администрацию хотя бы в части погромных увольнений работников?

Ответ прост: предместкома, она же замдиректора и ближайшая наушница директора. Как же эта, ничего не смыслящая в …театре самодурка попала в директора? За какие такие заслуги?

Киясовскими райорганизациями она была командирована в Медвежинский сельсовет. На собрании колхозников она орала, стуча кулаками и ногами, лишала слова каждого неопытного оратора. Вот прошлые заслуги ее. Она гордится, что самовыдвиженка. Неплохо было бы, если бы такого выдвижения больше не повторять. Нельзя «разбойничать» в ...театрах, как до бесчувствия, до садизма разбойничает эта «кинозвезда»!

_____________________________________


Этот приведенный с сокращениями и без фамилий очерк сарапульского журналиста Александра Прокопьевича Макарова (1902 – 1965), написан о доморощенном «унтере Пришибееве» - директорше сарапульского кинотеатра «Гигант» в 1932 году (из книги «Эпоха с красной строки», Сарапул, 2009). 80 лет спустя он читается вполне современно, особенно на фоне последних событий в сарапульском драмтеатре – массовом увольнении служащих, а ныне даже группы молодых артистов. Да, мало изменился Сарапул - даже поддерживается 'line of succession' в местном театре. Будто и не прошло 80 лет, не правда ли?