Когда началась Великая Отечественная война, мне было шесть с половиной лет. Но я все-все помню...

Помню, как в нашей деревне осенью, по зазимку, бежали мы за санями, на которых увозили на фронт наших отцов. Плакали матери, жены, дети. На себя была не похожа наша бабушка, провожавшая на войну сразу трех своих сыновей, - почернела от горя, как бы я сейчас сказала. Домой вернулся лишь один из них - мой отец. Без ноги... Помню рассказы отца о битве за Сталинград - кромешном аде, в котором город был смешан с землей, о битве на Курской дуге. Отец был санитаром, вытаскивал раненых с поля боя, под пулями и снарядами. А в строю - запевалой. И когда запевал он в минуты воспоминаний песню «Священная война» - мурашки бегали по коже.
А мама в колхозе работала за мужика. Косила, стога метала, рожь жала, лен трепала. Когда мне исполнилось семь с половиной лет, она стала повсюду таскать меня за собой - полоть, загребать за возами, дергать лен... Накормить меня можно было только потому, что в деревне нашей в страду организовывали общий обеденный стол...
И свои 50 соток мы засаживали картошкой, рожь сеяли. А все равно не хватало, чтобы досыта накормить нас троих и скотину. Мясо, масло, шерсть надо было сдавать - поставлять государству. А трудодни (их называли палочками) были пустыми. Надо было кормить армию, и люди молча терпели все...
Всех нас, троих детей, вырастили-выучили отец с матерью, в люди вывели. Вот только сами рано ушли из жизни...

3. Строганова.