Солдат всегда солдат: воевал ли он на фронтах Великой Отечественной войны или стоял на страже ее рубежей в мирное время, решили мы, объявляя конкурс «Армейские истории». А значит, тем и другим есть что рассказать об армейских буднях и праздниках. Сегодня эти истории мы предлагаем вниманию наших читателей. Иллюстрированы они рисунками юных художников (Только в полиграфической версии газеты "Красное Прикамье" - Веб-редактор), приславших свои материалы на конкурс «Мы рисуем Победу». Кстати, как и обещали, мы организовали из рисунков выставку в Клубе журналистов редакции. Получилось очень интересно.
• Приглашаем всех участников конкурсов в редакцию «Красного Прикамья» 13 мая в 10 часов.


Мой папа, Анатолий Михайлович Калинин, практически никогда не рассказывал о войне. Только однажды, когда мы с братом обсуждали какую-то книгу, услышали от него:
- Ну, да, все так и было. Если миной или снарядом разрывало провод, необходимо было тут же восстанавливать связь. И мы ползли вдоль провода под обстрелом, чтобы найти место разрыва. А восстановление было простым: брали оба конца провода в рот и зажимали зубами...
В остальном же о военном периоде жизни папа вспоминал с юмором.
Пару раз, когда мы вдруг начинали капризничать за столом, он задумчиво говорил:
- В армии мы начинали обед с компота - молодые совсем были, очень сладкого хотелось. Потом съедали второе, причем начинали не с гарнира - вдруг обстрел или тревога, а самое вкусное съесть не успеешь? И заканчивали супом - уже не торопясь.
В отличие от нынешних детей, в еде мы были не привередливы. Стыдно было копаться в тарелках после таких рассказов папы.
А вот эту историю папа вспоминал очень часто - опять-таки в такое ненавязчивое назидание нам: надо учиться, чтобы в любой ситуации оказаться на высоте и не обидеть при этом человека.
- Мы заканчивали курсы подготовки и получили новенькое обмундирование. Я казался себе таким шикарным мужчиной. А как раз выпал первый снег, и новенькие сапоги ужасно скользили. И вдруг навстречу идет симпатичная девушка. Естественно, как у всякого молодого человека, у меня появилось желание покрасоваться перед ней. Про скользкие сапоги, конечно, я тут же забыл и - весь такой бравый - ускорил шаг.
И тут же за это поплатился. Шага не доходя до девушки, поскользнулся - и упал. Стыдоба! А она улыбнулась: «К ее ногам упал Онегин!» Какая молодец! Не растерялась.

И.Рябинина.


Наша семья всегда придерживалась Христовых заповедей. Мама любое дело начинала со слов «Господи, благослови!» Да и отец был человеком верующим. Его уже нет в живых, но один момент из его фронтовой жизни, рассказанный мамой, запал в память
Отец наш, Максим Михайлович, воевал на Ленинградском фронте. Был рядовым солдатом страшной, жестокой войны. Попали в окружение. Боеприпасы на исходе, пищи нет. Кругом болото и кочки. А немец бьет методично, нещадно. Ели все, что годилось в пищу. Особенно много было лягушек, так и их научились есть «гурманы» поневоле. Но однажды кто-то подстрелил утку. Обработали ее и сварили. А яйцо, что нашли в утке, отец сварил и понес командиру.
Было Светлое Христово Воскресенье - Пасха. Подавая яйцо командиру, отец сказал:
- Христос воскресе!
- Ты, Каракулин, видно, человек верующий? - спросил командир.
- Без веры человеку нет жизни.
В тот же день отец дал обет: «Коли жив буду, отслужу молебен».
...Закончилась война. Прибыл солдат в Сарапул - и прямиком в храм.
Батюшка его спрашивает:
- Ты, солдатик, видно, обет давал?
- Да, батюшка, давал. Вероятно, мамины молитвы и вера отца помогли ему выжить, выстоять, победить и остаться жить. Жить и работать за себя и за тех, кто остался на полях войны

Н. Воробьева.

- Я был призван в армию в 1960 году. Служил в Южной группе советских войск, в Венгрии. За три года службы я и мои сослуживцы попадали в разные ситуации, проявляя находчивость и смекалку, - написал нам А. Коновалов.
Вот некоторые из его армейских историй.


Мы были на учениях. По карте нашли месторасположение населенного пункта, в котором разместились на отдых. Селение было все в садах, и в каждом созрели вкусные, красивые яблоки. Хозяин одного из садов разрешил нам набрать яблок: «Ешьте, ребята, только ветви не ломайте». А в соседнем доме венгр с ружьем охранял свое богатство. Решили мы его проучить. Залезли ночью в сад, обобрали с деревьев все яблоки, сложили их в ящики и спрятали у начальника штаба под кроватью, который в то время был на оперативном совещании.
Утром пострадавший венгр с местными полицейскими пришел в расположение части. К ним подключился наш контрразведчик, стали искать. Но ничего не нашли, кроме шести яблок в вещмешке одного из солдат. Пришлось командованию заплатить за шесть яблочков 600 форинтов (около 50 рублей). После того, как все утихло, мы спрятанные яблоки разобрали и съели. Командир, конечно, нам не поверил, все призывал сознаться. Через несколько дней мы ему все рассказали, и, хотя и посмеялись вместе, по трое суток гауптвахты нам было обеспечено.

Однажды солдат из нового пополнения в шесть часов утра впервые заступил в караул. Пост, где находился часовой, был огорожен зарослями камыша. Вдруг слышит солдат шуршание в камышах. Он кричит: «Стой, кто идет!» А камыши уже раздвигаться начали - вышли двое молодых людей. Выстрелил часовой в воздух. Переполоху наделал, даже командир дивизии приехал: все-таки вторжение на территорию воинской части. Начали разбираться. Нарушители оказались студентами-радиолюбителями. Игра у них шла «Охота на лис». Вот они по азимуту прямо в расположение нашей воинской части и вышли. А молоденькому солдатику командование выразило благодарность за бдительность и наградило отпуском.


На учениях перед нами была поставлена задача форсировать Дунай и отыскать условного противника. Колонна автомобилей двигалась через понтонный мост, когда вдруг одна из машин заглохла, и водитель никак не мог ее завести. Уже хотели столкнуть ее в реку, но одному из солдат все-таки удалось машину завести. Время потеряли, поэтому действовали очень быстро, выскочили на берег и притаились, пилотки задом наперед надели, чтобы опознать нас невозможно было. А «противник» нас за своих принял. Так мы знамя полка спасли, которое вез майор в заглохшей машине.