Тревожный сентябрь 1918-го

Весной 1918 года обострилась военная обстановка на фронтах гражданской войны. В Москве центральный комитет правых эсеров во главе с Борисом Савинковым взял курс на свержение советской власти. Большое значение придавалось Приуралью, в частности Ижевскому и Воткинскому заводам, которые являлись военным арсеналом и имели достаточно успешный и зажиточный рабочий класс.
8 августа 1918 года в Ижевске «Союз фронтовиков» начал восстание. Феномен восстания был в том, что поддержку офицерам и белочехам оказали рабочие и солдаты. Они шли с красным флагом против красных за Народную демократию и свободу Учредительного Собрания. По архивным сведениям, в восстании приняло участие свыше 20 тысяч человек. Город Сарапул к восстанию ижевцев не примкнул, здесь продолжала действовать советская власть.
31 августа 1918 года ижевские повстанцы, получив известие, что штаб 2-й армии и ее части покинули Сарапул и город охраняется лишь немногочисленной рабочей дружиной, решили выступить. Белоповстанческий отряд во главе с Куракиным подошел к городу со стороны с.Гольяны. Сопротивление восставшим оказала небольшая группа Ивана Седельникова. После непродолжительной перестрелки они были схвачены, а затем расстреляны.
Власть в городе перешла в руки повстанцев.

Сегодня мы продолжим рассказ о том, какие события происходили в период Ижевско-Воткинского восстания в Сарапуле в сентябре 1918 года.
Своеобразным свидетелем тех далеких событий стала газета «Прикамье» - печатный орган повстанцев. Первый номер газеты вышел уже 1 сентября 1918 года, то есть на следующий день, когда власть в Сарапуле взяли повстанцы. Газета издавалась на протяжении всего «белого Сарапульского периода», как он именуется в истории, до 5 октября, когда город заняла 2-я сводная дивизия Красной Армии.
Газета печаталась практически ежедневно - за месяц с небольшим было издано 27 номеров. Редактором А. К. Курбатовым газета была заявлена как литературная и политическая.
Фактически же «Прикамье» стало документальной хроникой белого движения в Сарапуле.
На страницах газеты 3 сентября командующим Сарапульской Народной армией было сделано следующее заявление: «Власть Учредительного собрания - власть всего народа. Город Сарапул считается территорией, находящейся под властью Комитета Всероссийского Учредительного собрания, временно помещающегося в Самаре. В г. Сарапуле Совет Р. К. и С. депутатов считается, как и его исполнительный комитет, только классовой рабочей организацией, но не органом верховной власти. Так как в Сарапуле имеется член Комитета Всероссийского Учредительного собрания Василий Иванович Бузанов, прошедший от Вятской губернии, то он и должен немедленно в интересах обеспечения всех гражданских свобод и истинного народовластия организовать Комитет Всероссийского Учредительного собрания с подчинением ему всех гражданских и военных властей».
Печатаются в газете захватывающие дух по своей патриотичности воззвания и обращения к сарапульцам: «Граждане! Родина в опасности!», «За Русь святую!», «Жертвуйте Народной армии!» Ведется рассказ о жизни города, где восстановлены дореволюционные местные учреждения власти - Дума и Управа. На заседании Управы 25 сентября выступил исполняющий обязанности городского головы Смирнов с докладом о положении в городе с продовольствием: «...нет остроты с мукой и дровами. Городская Управа надеется, что их хватит до января 1919 года. Город надеется закупить 15 тыс. пудов разных круп (от автора: в то время в городе проживало свыше 21 тысячи человек), сахаром, правда, придется довольствоваться постольку, поскольку будет оставаться от армии. Нефть на днях будет получена, и в самое непродолжительное время электричество будет включено всем абонентам. Чаю имеется тоже небольшое количество, но по 1/4 фунта на человека выдадим. Солью город обеспечен. Наиболее остро дело обстоит с мылом. Его крайне мало».
Печатались в газете постоянные «Оперативные сводки». Одна из них 5 сентября сообщает: «Сарапул. Настроение бодрое, состояние войск устойчивое. Агрызское направление - спокойное. Камбарское направление. Камбарка на митинге приняла полностью резолюцию г. Сарапула. Избран штаб, сформирован отряд из 250 человек. Противник находится на том берегу Буя (отряд Деткина и Колчина) в числе 60 человек».
Вроде бы все замечательно, одержана победа, жизнь продолжается, но чувствуется между строчек некая обреченность и растерянность. Так, например, приказ о мобилизации граждан от 18 до 45 лет звучит так: «Всем призванным явится в Штаб к 9 ч. с шинелью и завтраком. Эти меры вызваны исключительно необходимостью сменить тов., несущих сторожевую службу вокруг Сарапула без смены уже двое суток, и ввиду недостатка добровольцев и в силу развертывающихся событий».
Колонка редактора газеты старалась вселить уверенность в ряды восставших: «Больше бодрости, больше веры в себя, в свои силы за дело освобождения нашей измученной Родины от произвола и насилия большевиков».
Если вначале командующим Сарапульской Народной армией был Куракин, прибывший с отрядом из Ижевска, то далее газета сообщает: «...2 сентября командующим назначен подполковник Девятов, начальником штаба назначен А. Горбалев. В штаб вошли двое рабочих - Замараев и Мерзляков». Это было сделано с целью поднятия престижа Народной армии среди населения, так как все выдвиженцы были родом из г. Сарапула. Новая власть Сарапула стремилась показать верность идеалам демократизма и либерализма, поместив в № 20 от 21 сентября следующее объявление: «Преследуя предателей, новая власть с полной терпимостью относится к честным политическим убеждениям. Председатель исполкома Михайлов просит высказаться своих партийных противников – большевиков. Так власть относится с серьезностью к судьбам арестованных, среди которых много невинных людей».
Следует отметить, что в городе в тот момент уже были арестованы все советские и партийные работники, а также люди, сочувствующие советской власти. Они (около 800 человек) были помещены в подвалы Казенного спиртового завода, которые использовались в качестве тюрьмы.
С наступлением Красной Армии заложников перевели на «баржу смерти», которая в истории значится как «белая баржа смерти».
Гражданская война – это трагедия всего народа, заключавшаяся в самой постановке борющимися силами бескомпромиссного вопроса: жизнь или смерть? Отсюда и особые острота и жестокость борьбы с той и другой стороны.
Примечательный факт, что в истории гражданской войны Прикамья была и «красная баржа смерти». В №№ 3, 4, 5, 6, 7 газеты «Прикамье» были опубликованы рассказы очевидцев - узников баржи. История баржи началась в г. Уфе, когда 27 июня 1918 года Уфимским трибуналом были арестованы все местные лидеры политических партий – кадеты, эсеры, меньшевики, а также коммерсанты и кооператоры - 27 граждан. К ним присоединили 67 арестованных чехословаков. Все были помещены в качестве заложников на «баржу тюрьмы № 4», которая была отправлена по р. Белой. В Николо-Березовке 10 человек были расстреляны. На барже старостой был видный общественный деятель Петр Петрович Толстой - лидер уфимских кадетов, член первой Государственной Думы. Его дипломатические способности не раз сглаживали многие острые конфликты, но не уберегли его от расстрела.
Комендантом и военным комиссаром отряда охраны на барже был Деев (бывший начальник Уфимской милиции). В его подчинении находилось 26 красноармейцев. Заключенные чехи, войдя в соглашение с Деевым, попытались разоружить сопровождающий их отряд. Вмешалась матросская фракция, в результате чего погибли 50 чехословаков и сам Деев.
В конце августа на баржу красноармейцами были доставлены взятые в плен в бою 18 августа 56 ижевских повстанцев. В № 3 от 4 сентября в газете «Прикамье» об этом рассказывается под псевдонимом «Ижевский з.»: «Утром погнали нас за Гольяны, там посадили в волостное правление - оказалось нас 56 человек, в том числе крестьяне и дети, которые будто бы нам подносили патроны. Повели на баржу. В Гольянах расстреляны красноармейцами товарищи Бабайков и Сосулин Федор. По прибытии в Сарапул получили распоряжение отправить в тюрьму. По дороге, около матросской секции, матросы нас хотели расстрелять. Но охрана - латыши - не допустили».
В номере от 14 сентября в заметке «Скорбная страница» автор под псевдонимом «Эльф» рассказывает о жертвах красного террора: «Иван Иванович Тетерин - представитель ЦК эсеров, прибывший из Москвы, был арестован 27 июля на Сарапульской пристани, где он ждал парохода до Перми, и после одиннадцатидневного сидения в тюрьме расстрелян. 21 августа были доставлены в морг два трупа с Соборной площади, где проходил обстрел Совдепа латышами. Этот трупный список, конечно, далеко не исчерпывает всех жертв большевистских насильников. Всем памятен ужасный расстрел офицера Янчевского возле здания Совета и железнодорожного техника Бренера, расстрелянного на Троицкой площади членами большевистской организации Ущеренко, отца Давида Яковлевича – владельца магазина готового платья и обуви и его сыновей».
Уже в № 25 газеты от 3 октября появляются тревожные нотки в заметках. Так, например, промелькнуло сообщение об окопах: «Со вчерашнего дня начались работы по рытью окопов вокруг Сарапула. Это является мерой предосторожности и отнюдь не указывает на какую-либо опасность городу».
Тем не менее уже 5 октября была опубликована последняя оперативная сводка с фронта, скупые строчки которой гласят: «3 октября под давлением превосходящих сил противника Ижевские и Сарапульские части отошли от станции Агрыз».
5 октября 1918 года со стороны станции Агрыз началось наступление красных. Город Сарапул был отбит «железной» Азинской дивизией. 7 ноября пал Ижевск. 12 ноября - Воткинск. Но сами повстанцы не были ликвидированы, а лишь вытеснены за Каму, где продолжали сражаться, а затем многие ушли за границу, где до конца своих дней с болью вспоминали свою родную землю.
Спустя 95 лет хочется отдать должное тем, кто искренне желал «чтоб жила мать Россия», их преданности долгу и верности несчастной Родине, готовности нести мученический крест от Сарапула до Харбина.



газета "Красное прикамье" Четверг, 5 сентября 2013 года № 214-218 (21 257)