Полвека романа в письмах

Ровно пятьдесят лет назад, в 1971 году в первом номере журнала «Звезда» вышел один из лучших романов Вениамина Каверина «Перед зеркалом», в основу которого легла 25-летняя переписка сарапульской гимназистки Лидии Никаноровой и математика Павла Безсонова. В романе они выведены под именами Лизы Тураевой и Константина Карновского. Герои этой книги, встретившись однажды на гимназическом балу, пережив разлуку, революцию, гражданскую войну, эмиграцию, сохранили свежесть и глубину чувств на всю жизнь. Из письма Лизы Тураевой: «Любовь… наградила нас тайной. без которой не может быть подлинной любви. Она охраняла нас от пошлости».
После окончания сарапульской женской гимназии дочь бедного армейского офицера, Лидия учительствовала в селе Куюки, чтобы поступить в университет, затем занималась в петербургской художественной школе. С обострением туберкулеза она оказалась перед революцией в ялтинской семье драматурга Сергея Найденова, где собрались известные писатели, актеры, художники. Затем после 1917 года — бегство в Костантинополь, Париж, на Корсику вместе с другими художниками, занятия акварелью.
Сын казанского мещанина Павел Бессонов, окончив физико-математический факультет Казанского университета, преподавал в Казани, Москве, cделал успешно научную карьеру, стал профессором математики, в то время как Лида стремилась стать художницей.
Каверин создал художественное, а не документальное произведение, и концовка романа не совпадает с реальностью. В книге два любящих человека встретились, чтобы не разлучаться. В действительности Лидия не смогла бросить мужа - талантливого художника Г.Артемова и пожертвовав ради семьи своей карьерой, здоровьем, умерла в 45 лет.
В свое время роман Каверина буквально всколыхнул читательскую публику. И сейчас он остается одним из лучших эпистолярных романов о любви в отечественной литературе. Переписка малоизвестной художницы Серебряного века и русского математика до сих пор привлекает литературоведов, краеведов, музейщиков, в ней достаточно «белых пятен», неуточненных дат, реальность густо переплетена с художественным вымыслом. В архивах Ялты, ЦГАЛИ, НАРТ и др. можно найти немало информации об этом.
Ижевский краевед А.М.Овсянникова имеет собственный 50-летний архив исследователя творчества Л.Никаноровой и других деятелей Серебряного века.
Кстати в журнале «Звезда» в 2021 году будет опубликован долгожданный журнальный вариант повести Зои Алексеевны Ерошкиной «37-ой год».
В прошлом году наша Центральная городская библиотека им. Н.К.Крупской завоевала призовое место в конкурсе «Серебряный голубь России» по теме: Художники Серебряного века в стихах. Вот текст занявшего 2 место в конкурсе стихотворения, посвященное Лидии Никаноровой:

Дом на юру
Осенним вечером приличный господин
Принес застенчиво пакет бумажный:
«Напи́шите о ней?!» — О, человек отважный,
Он душу мне разбередил.
Там было пепелище, там сгорала жизнь
От первого письма и до финала,
Там женщина любила и страдала,
И из руки не выпускала кисть…
***
«Мой нежный снежный друг,
От первой встречи в бальной зале
Прошли столетья, вы сказали, —
Природа завершила круг,
Исчезли вдруг
Мечтанья девичьи и грёзы,
Растаяли прикамские березы
В туманной дымке Крыма…
Оглянись!

Где гимназистка, что вели вы в танце?
Остались блеклые фиалки глаз
Бесполой особи, по виду корсиканки,
Глядящие на вас.
Я шлю вам горькие цветы абсента,
Что сладко опьяняют, как вино…
Здесь говорят почти что без акцента,
По-итальянски, я скажу одно:

Как убегала из голодной Ялты,
Где женщин раздевали на ветру,
В потоке пропадали эмигранты.
А голод брал за глотку поутру.
Там незачем и нечем было жить
И некому и не за что судить…
В тартарары!

Мгновенно скрылся старый Крым
И гул Константинополя все ближе:
И проходящих пароходов дым
Убогий челн настиг и лижет…
………………………………….
И, наконец, Париж. Зацвел миндаль,
И воздух напоен озоном
И мачты лодок строят вертикаль,
Готовые сорваться с горизонта.
И бесконечная фиалковая даль
Оберегает отдых Посейдона.
Как жаль, что надо уезжать,
Для нас в Париже нету дома…

На пристани в Марселе пароход
Идет на Корсику, где кубики жилищ
Взбираются по скалам, и страшилищ
Выбрасывает поутру восход
На камни берега…
А в Бонифацио хоть и весна,
Оливковых деревьев новизна,
Но скалы да колючки, из окна
Сардиния видна как сказка…
В окно попросится ручная ласка
В дом на юру, где ветер словно бес,
Где рыбаки готовят буйабес .
Где чайки плачут как грудные дети.
И нет любимого, нет никого на свете,
Кто в душу глянул бы и обогрел.
Здесь Корсика, здесь заслужил расстрел
Король маки́, отважный Романетти.
Здесь нравы жесткие, и грезятся стихи
Про вербное родное славоцветье.

И снова дует ветер ураганный,
Влечет к тебе,
мой нежный, мой желанный….
Дом на юру у моря. Снится мне,
Что скоро я умру, умру от горя…»